Желающие, несмотря ни на что, реабилитировать в Средней Азии басмачество забывают, что кроме басмачей и Советов, в то время была и третья сторона — мирное население. Да-да, мы тоже читали то, что пишут об этом иные комментаторы: дескать, басмачи — это борцы за свободу народа. А вот как относился к басмачам сам народ? К сожалению, и здесь комментаторы подменяют факты мифами.
Беспредел под маской идеи
В самом деле, когда начинают говорить о басмачах, как «народных освободителях», возникает вопрос: а какой народ они освобождали? Принято считать, что узбеков, таджиков, кыргызов и туркмен. Однако таджикский историк, профессор Йельского университета в США Камолиддин Абдуллаев считает иначе:
«Нации здесь стали формироваться только после начала индустриализации, то есть в 30-е годы, когда основные очаги басмачества уже были ликвидированы».
Поэтому, говорит исследователь, наций в их нынешних названиях тогда попросту не было. То же самое подтверждают и сводки ОГПУ тех времён. Там встречаются «локайцы», «кипчаки», «мундузы», «йомуды», «персы», «текинцы». Даже «Василий Донец», которого даже при всём желании невозможно назвать узбеком или таджиком. Тем более, полно свидетельств, что в басмаческих шайках состояли и русские, и украинцы. Вообще история так называемого «русского басмачества» ещё толком не изучена. Там наверняка много интересного.
Поэтому очевидно, что басмаческие шайки были сколочены по племенному, либо региональному признаку. Общим у них был только ислам, и то — как прикрытие для того, чтобы оправдать творимый ими беспредел. «Бандит» всё же звучит несколько обиднее, нежели «муджахиддин» («борец за веру»).
Поскольку в Туркестане, как и везде в бывшей Российской империи, шла Гражданская война, по обе стороны воевали разные люди. И здесь надо развеять советский миф о том, будто в басмачи шли, помимо прочих, представители национальных элит, потерявших при Советской власти свои привилегии.
К примеру, сына ремесленника Эргеша Алиева считают основателем кыргызской милиции. Но немногие знают, что кроме него, у «милицейских» истоков стояли Кадырбек Камчибеков и Жамшитбек Карабеков. Оба — внуки «Царицы Алая» Курманжан-датки. Основатель первой регулярной кыргызской воинской части — 1-го Кара-киргизского кавалерийского полка — Сулайман Кучуков был приёмным сыном купца из бишкир Юнуса Кусукова. Штабс-ротмистр Русской императорской армии, герой Первой мировой войны, Кучуков после революции сначала воевал против красных в рядах «Крестьянской армии» Константина Монстрова, а потом перешёл на сторону Советской власти. Герой погиб в 1932 году при невыясненных обстоятельствах.
И уж совсем никак не вяжется утверждение, будто движение басмачей было национально-освободительным с серией восстаний в Хивинском ханстве против власти Джунаид-хана в конце 1919 года сразу в трёх городах: Ильялы, Куня-Ургенче и Порсы. Против Джунаида выступили главы сразу нескольких влиятельных родов.
И подобных примеров много. Равно, как и тех, что в басмачи шли и просто недовольные большевиками бедняки — кроме уголовников, а также запуганных, либо обманутых басмаческими главарями. Для недовольства у этих людей были все основания. Потому что дров на первых порах местная Советская власть наломала изрядно. Она отменила шариатские суды, запретила вакуфное имущество (то, что в исламе предназначено на религиозные цели или благотворительность) и начала преследовать людей за религиозные убеждения. Вдобавок к этому, в советские и партийные органы не брали представителей коренного населения. Это отвратило от Советской власти массу народа и послужило для басмаческих банд прекрасной питательной средой.
Но — только на первых порах. В 1919 году ВЦИК и Совнарком РСФСР образовали Туркестанскую комиссию. Все предыдущие запреты в регионе Турккомиссия отменила, и стала привлекать коренных жителей в органы власти. Уже в 1920 году руководство Бухарской Советской Народной республики письменно обязало местные власти привлекать мусульман к молитве.
Конечно, не все «товарищи на местах» это предписание исполняли. Но с ними потом разбирались вплоть до расстрелов.
«Спасибо, советский!»
В конце концов, люди поняли, что Советская власть им не враг, и в итоге недовольных ей стало меньше. Надо отметить, что басмаческие отряды из таких людей переходили на сторону Советской власти чаще всего. Именно эти люди потом создавали отряды самообороны, помогая Красной Армии и ОГПУ громить басмачей.
Уже после разгрома басмачей красный командир по фамилии Зотов вспоминал:
«Местное население, особенно бедняцкое, как могло помогало нам. И чем дальше, тем больше».
Тот же Зотов рассказывал, что местное население уважало красных не только за готовность прийти на помощь, но и за то, что их снабженцы платили за продовольствие и фураж больше, чем на базаре. Часто люди даже не брали денег, говоря: «Ташаккур, шурави!» («Спасибо, советский!»). И подобное отношение к Красной Армии было во многих местах…
…Дата 21 сентября 1922 года в истории борьбы с басмачами известна потому, что в этот день в Оше судили Муэтдин-бека (или Мойдун-бека), а с ним — ещё 11 его приближённых. Современные историки Средней Азии почему-то упоминают о нём сквозь зубы. Наверное, потому, что он никак не вписывается в концепцию «народного освободителя». О его зверствах «Станрадар» уже упоминал. Посмотреть на то, как судят их недавнего мучителя, в Ош пришли 3000 человек из пострадавших от него районов области. Каждый из этих людей имел к Муэтдину свой счёт — за убийства, грабежи и изнасилования, творимые его бандой. Авторитетный мулла Мухаммед Умаров прямо заявил составу трибунала:
«Если хотя бы один из этих преступников будет освобождён, мы все бросим свои родные места и уйдём в горы или в Мекку».
Председатель трибунала Пётр Камерон потом вспоминал:
«Совершенно неожиданно мулла Умаров обращается к народу, и тысячная толпа опускается на колени и начинает молиться. Я не знал, как мне реагировать на всё это. Член суда товарищ Рустемов объяснил мне, что они возносят аллаху мольбу за праведный суд, укрепление Советской власти и справедливое возмездие Муэтдину и его сообщникам».
Неслыханное дело для Средней Азии — после оглашения приговора, в ответ на последнюю просьбу осуждённых принять от них разломленные куски хлеба, как символ прощения за все обиды, люди хором ответили каждому: «Сдохни!». А яму, в которую бросили тела расстрелянных, люди потом забросали нечистотами. Закончим на том, что казнь Муэтдина и его приближённых Ошская область праздновала потом три дня.
Таких, как Муэтдин, среди басмачей было много. Повсюду — от Оша до Кушки — они оставляли после себя разгромленные кишлаки и убитых людей: как активистов Советской власти, так и мирного населения. Замеченных в сотрудничестве с советской властью дехкан, как правило, жестоко пытали и убивали.
Обычным делом были и грабежи. Алят Палван Ильмирзаев — один из курбашей, реабилитированных в Узбекистане в августе прошлого года вместе с Ибрагим-беком, в 1931 году говорил на следствии:
«Банду я содержал за счёт населения, конечно, население добровольно не давало продовольствия, приходилось отбирать и грабить, за счёт награбленного содержать банду».
В своей статье «Кто такие басмачи Ферганы?» великий таджикский писатель и просветитель Садриддин Айни писал:
«…басмачи не были ни защитниками религии, ни сторонниками автономии, но, прежде всего, рьяными ворами и кровожадными грабителями».
Вообще книги Айни — прекрасная прививка от восторгов басмачеством. Видимо, поэтому в Таджикистане до сих пор даже и не заикаются о реабилитации басмачей…
…Бывший госсекретарь Кыргызской Республики Осмонакун Ибраимов в своей статье, отзываясь о басмачах, как о борцах за свободу, вынужден был признать:
«Война с басмачами была достаточно затяжной, но, в конце концов, над ними был одержан верх. Главное условие победы Красной армии – поддержка народа, который всё-таки отдал предпочтение Советам с их социалистическими лозунгами и реальными делами… Народ видел действительную работу властей среди населения в сфере народного просвещения, по ликвидации неграмотности, защите женщин, предоставлению им равноправия. Молодежь массово тянулась к учёбе».
Вот поэтому, несмотря на потуги разных «реабилитаторов», в памяти простого народа басмачи навсегда останутся бандитами и убийцами.