Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. Центральная Азия все чаще оказывается в центре внимания мировых держав, однако сами страны региона пока не готовы выступать как единое целое. Несмотря на регулярные встречи лидеров, совместные программы и внешнеполитические консультации, интеграция ограничивается декларациями и точечными соглашениями.
Почему у региона до сих пор нет единого «голоса», как великие державы на самом деле воспринимают Центральную Азию и какие сценарии развития интеграции региона возможны в ближайшие 10 лет – в материале Podrobno.uz.
Союзное государство и реальная субъектность
Процессы сближения и расхождения между разными народами и государствами являются естественным явлением в международных отношениях. Об этом говорит заведующий лабораторией «Центр региональных сравнительных исследований «Россия – Центральная Азия» Новосибирского государственного университета экономики управления, директор АНО «Сибирское общество международных исследований» Денис Борисов.
«На них влияет уникальное сочетание множества факторов: экономических, политических, идеологических и военных, – однако все зависит от времени, места, условий, а главное – от управленческой воли», – отметил он.
Эксперт напомнил исторические имперские проекты Чингизидов, Тимуридов, Романовых, которые на определенных этапах, прежде всего за счет военно-политических практик, объединяли народы Центральной Азии в единую систему управления. В начале ХХ века возник республиканский проект – СССР, который связал обширное евразийское пространство единой политической волей КПСС, уже на основе более сложных социально-экономических и идеолого-политических конструкций.
«На рубеже XX–XXI веков наблюдаются многочисленные интеграционные инициативы в Центральной Азии – как со стороны внешних акторов, так и исходящие от самих стран региона: СНГ, ОДКБ, ШОС, ЦАЭС и другие. Однако, если говорить о реальной субъектности, то сегодня на нее может претендовать только «Союзное государство», пока реализуемое лишь в двустороннем формате – наиболее последовательно между Россией и Беларусью. Впрочем, союзнические отношения закреплены и в парной дипломатии между Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном», – сказал собеседник.
Следующий шаг – это создание трех- или четырехстороннего формата Союзного государства. Сейчас это маловероятно, но некоторые возможные конфигурации просматриваются. В частности, например, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана.
Путь к интеграции
Первое, что сегодня в регионе демонстрирует динамику, – это интеграционное целеполагание «сверху вниз». Консультативные встречи глав государств с 2018 года задают устойчивый политический ритм региональной кооперации. Этот формат расширяется как по числу задействованных министерств и ведомств, так и по объему принимаемых нормативных решений.
Из последнего эксперт отмечает проведение встреч глав силовых ведомств. Среди нормативных документов он выделил План действий по развитию промышленной кооперации стран Центральной Азии на 2025–2027 годы.
«От успешности его реализации будет зависеть способность государств региона концентрировать ресурсы для развития общерегиональной экономики», – отметил Борисов.
К числу ключевых достижений, приближающих к Союзному государству, эксперт отнес урегулирование приграничных споров:
«Это важнейший маркер договороспособности: трудно говорить о союзничестве, когда межгосударственные границы усеяны минными полями, а в новостях регулярно всплывают сообщения о «дружественных перестрелках». Следующим вызовом станут вопросы общей политики в отношении Афганистана и механизмов распределения водных ресурсов».
Второй важный аспект – экономика, и здесь сложнее. По словам Борисова, у стран региона недостаточно технологических и финансовых ресурсов для самостоятельной программы модернизации – ни в промышленности, ни в транспортно-логистической сфере.
«Политическая интеграция пока не трансформируется в экономическую: внутрирегиональная торговля растет медленнее, чем торговля с внешними партнерами, а внутренние инвестиции уступают внешним по объему и эффективности», – подчеркнул он.
Однако, по словам эксперта, именно такие вызовы и служат аргументом в пользу объединения усилий.
«Культурная сфера – пока в стагнации. Субъектность невозможна без собственной системы ценностей. Руководство стран региона регулярно декларирует необходимость формирования центральноазиатской идентичности. Это серьезная задача по социальному проектированию, которая предполагает создание общего учебника истории и коллективного образа будущего», – сказал собеседник.
Однако, отмечает он, пока не просматривается ни массовых общественных движений за общие ценности, ни политической воли к институционализации этого проекта. Вопросы унификации управленческих действий в науке, образовании, религии и культуре пока на периферии внутрирегиональной дипломатии.
Обращение к миру
Сегодня Центральная Азия пока не может говорить с великими державами от имени региона, а не отдельных стран, отмечает Борисов.
«Нет единого политического центра или органа, способного выражать коллективную волю даже на двухстороннем уровне, например, в союзнических отношениях между Казахстаном и Узбекистаном», – сказал он.
При этом есть конкретные политические консультации между странами региона по отдельным вопросам внешней политики: страны голосуют примерно одинаково в органах ООН; совместно продвигают концепцию многовекторности и пытаются ее использовать для повышения своей переговорной позиции в дипломатии с крупными внешними игроками.
Из последнего можно вспомнить пункт с осуждением одностороннего провозглашения независимости Северного Кипра в совместной декларации по итогам саммита «ЦА – ЕС».
«Единый ‘центральноазиатский голос’ – это очень отдаленный вариант будущего развития, который требует целенаправленной работы на личном, институциональном и массовом уровнях», – подметил эксперт.
По словам Борисова, разные страны по-разному воспринимают регион. США – как источник ресурсов и зону геополитического давления на Москву и Пекин. Для Китая – это не только источник ресурсов, но и логистическая страховка для выхода на Ближний Восток и в Европу.
«ЕС рассматривает ЦА преимущественно как альтернативу российскому источнику ресурсов. Россия – как составную часть единого евразийского сообщества, где действуют совместные механизмы политического, экономического и гуманитарного взаимодействия», – отметил Борисов.
Эксперт подчеркивает: не стоит приравнивать все великие державы под один знаменатель. Каждый крупный игрок имеет сложившиеся традиции стратегирования и политической линии поведения: люди у руля меняются, а логика действий нет.
«Если во внешнеполитической доктрине США и в целом коллективного Запада фиксируется, что весь мир – это зона их национальных интересов, то что вы можете сделать, чтобы не чувствовать себя объектом?! Взаимодействовать с международными партнерами, которые декларируют другие ценности и предлагают другую социальную практику», – отметил он.
В пример эксперт привел РФ, которая реализует со странами региона очень интенсивное дипломатическое взаимодействие. СНГ, ЕАЭС, ОДКБ – все эти организации работают по принципу консенсуса, а решения принимаются коллегиально.
«Это все сложно, муторно, долго, но это – диалог на равных. При этом давайте возьмем популярный формат «С5+», который, в первую очередь, получил распространение в дипломатии между коллективным Западом и странами ЦА. Это подается как признание субъектности региона со стороны ведущих стран Запада, но давайте взглянем с другой стороны. Руководству Западных стран просто лень или нет времени объезжать все столицы региона, и их собирают скопом раз в год на разговор без обязательств», – подчеркнул Борисов.
«Без обязательств», по словам эксперта, означает то, что никто из стран Запада не планирует создавать постоянные действующие организации с Центральноазиатскими странами. А значит никто не планирует брать на себя какую-то ответственность. В этом контексте Китай этот момент прочитал и для своего формата «С5+» уже согласовал штат секретариата под 15 человек и зарплату начальнику в 8000+ условных единиц в месяц.
«Если говорить о прогнозе на 10 лет, то будущее не столько предсказывается, сколько конструируется. Если страны Евразии смогут преодолеть внутренние противоречия и усилить кооперацию в экономике, политике, идеологии и безопасности, у региона появится шанс стать полноправным игроком на международной арене. В противном случае – останутся в роли объекта мировых процессов», – заключил эксперт.