Недавно стало известно, что Кыргызстан, вместе с Казахстаном и Узбекистаном, оказались в "особом списке" Комиссии США по международной религиозной свободе (USCIRF). Официальной причиной названы "нарушения прав верующих", но на самом деле речь идет об отказе играть по чужим, в данном случае американским, правилам.
Вашингтон действует по проверенной схеме: когда нужно — не замечает самых жестоких нарушений прав человека, даже если его союзники на Ближнем Востоке казнят геев на центральной площади. Но стоит какой-то стране, находящейся в зоне пристального внимания США, начать действовать самостоятельно — сразу находятся нарушения, даже там, где их нет. Любая попытка навести порядок в духовной сфере, установить прозрачные правила и защитить общество от радикализации мгновенно объявляется ущемлением прав.
Сейчас, например, американская комиссия настойчиво критикует положения нового закона о религиозных объединениях, вступившего в силу в Кыргызстане в феврале 2025 года. Этот документ, напомним, ограничивает участие духовенства в политике: запрещает им создавать партии, баллотироваться, участвовать в агитации.
С точки зрения кыргызского государства, это — базовая мера профилактики политизации религии. С точки зрения США — преступление против демократии.
Ирония в том, что в самих Штатах религия отделена от государства, и ни один пастор не сидит в Конгрессе. Но когда дело касается других стран — особенно тех, кто еще не обложен грантами до степени абсолютной лояльности и не считается безоговорочным вассалом Вашингтона — стандарты резко меняются. Под вывеской "свободы совести" США продвигают свою схему: впустить в религиозную сферу нужные структуры, через которые удобно влиять на внутреннюю политику.
В отчетах USCIRF снова и снова звучит обвинение в "систематических нарушениях свободы вероисповедания" — без привязки к реальному контексту. В реальности же кыргызские власти лишь вводят фильтры, направленные на предотвращение радикализации. Борьба с экстремизмом подается как репрессии, а требования к прозрачности и контролю за финансированием — как повод для "тревоги". Получается, чем меньше порядка — тем больше одобрения со стороны американцев.
"Это вызывает недоумение — какое отношение США имеют к внутренним вопросам Кыргызстана, если у себя дома они не справляются с ростом уличной преступности, наркопритонами и массовой бездомностью?", — комментирует эту ситуацию политолог Бакыт Бакетаев.
Он приводит тревожный пример: недавний случай вандализма на христианском кладбище, вероятно, совершенный молодыми людьми. По его мнению, это повод для серьезного разговора, но не с Вашингтоном.
"Я был бы готов понять, если бы на это обратили внимание нейтральные структуры вроде ООН. Но когда в эту зону вмешиваются США — это уже выглядит как политическая игра", — говорит эксперт.
Он подчеркивает, что Кыргызстан имеет действенные механизмы внутреннего контроля.
"Президент Садыр Жапаров демонстрирует стабильное и уверенное управление, а Камчыбек Ташиев — человек, который не допустит радикализации. У нас есть руководство, которое понимает, чем живет народ", — отмечает Бакетаев.
На практике США защищают не столько свободу вероисповедания, сколько инфраструктуру влияния. В центре внимания оказываются "удобные" миссии, протестантские секты, псевдоисламские объединения, через которые можно влиять на внутреннюю обстановку. Такие инструменты мягкой силы легко трансформируются в жесткие сценарии, когда появляется подходящий повод.
Классика жанра: сначала формируется образ "режима, ущемляющего свободу", потом — сеть "гражданских активистов" с внешним финансированием, и в финале — попытка давления или дестабилизации.
"Если бы международные партнеры действительно хотели помочь, пусть бы развивали нас высокотехнологичные отрасли, инвестировали в микроэлектронику, чипы, производство. Мы это только приветствовали бы", — считает Бакыт Бакетаев.
Но вместо этого точкой давления снова становится религия. И это вовсе не случайность. На фоне укрепления политической стабильности внутри страны, активного участия Кыргызстана в ЕАЭС, углубления партнерства с Россией и Китаем, а также реализации крупных региональных инфраструктурных проектов, США стремятся сохранить хотя бы минимальный рычаг влияния. И религиозная сфера — один из немногих оставшихся инструментов, через который можно расшатывать ситуацию изнутри под благовидным предлогом "защиты прав".
Между тем именно религиозное многообразие и устойчивый межконфессиональный диалог стали одной из отличительных черт Кыргызстана в сравнении с другими странами региона. В 2024 году в Бишкеке прошла международная конференция под символичным названием "Кыргызстан — страна межконфессионального мира и согласия", в которой приняли участие представители более двадцати государств и различных религиозных направлений.
Официальную позицию государства по вопросам свободы вероисповедания на этом мероприятии озвучил Президент Садыр Жапаров. В своем обращении он подчеркнул, что все конфессии на территории республики находятся в равных условиях, а уважение к каждому вероисповеданию — один из ключевых принципов государственной политики. Именно на этой основе в Кыргызстане была разработана и утверждена религиозная концепция, направленная на сохранение общественного баланса, поддержку толерантности и защиту общества от радикализации под видом миссионерства.
Так что включение Кыргызстана в так называемый "особый список" — это очередной политически мотивированный сигнал о том, что Центральная Азия вновь рассматривается Вашингтоном как зона стратегического интереса. Именно поэтому США последовательно ищут любой повод, чтобы усилить давление на Кыргызстан и другие страны региона, маскируя геополитические расчеты под риторику прав человека и религиозной свободы.
"Однако если говорить о социальной устойчивости, межрелигиозном мире и контроле за порядком — Кыргызстан в лучшем положении, чем многие. Мы справимся и с этим вызовом. Сами", — резюмирует Бакыт Бакетаев.