Выставка «В поисках утраченного амулета» проходит в Галерее НБУ. Экспозиция традиционных ювелирных украшений, созданных усто Шарифжоном Рауповым из Карши, рассказывает удивительную историю о том, как память о былом помогла праправнуку ювелира бухарского эмира найти своё призвание.
До 1 февраля в Галерее изобразительного искусства Узбекистана (НБУ) открыта выставка «В поисках утраченного амулета». Это новый проект исследователя Максуда Аскарова, который продолжает разговор о памяти — тонкой и со временем едва различимой нити, связывающей прошлое, настоящее и будущее. Со-куратором выступила искусствовед Сайёра Назарова.
С 2022 года в залах галереи разворачивались выставки, посвящённые поэту Чулпану («Рождение с дутаром»), публицисту Махмудходжа Бехбуди («Письмо из Самарканда») и движению джадидизма («Тоннель памяти»). Их объединяет восприятие забвения как большого несчастья, которое только может случиться с народом, обществом, человеком. Потеря исторической памяти и вместе с ней способности рефлексировать приводит к разрыву поколенческих связей, проблеме с самоопределением, неясному будущему.
Выставка «В поисках утраченного амулета» рассказывает удивительную историю ювелира Шарифжона Раупова из Кашкадарьинской области — современника, которому взгляд в прошлое помог увидеть своё призвание. По архивным фотографиям и материалам мастер возвращает к жизни традиции узбекского ювелирного искусства. В экспозиции представлены налобные (тилла-кош, боло-абру, такъя тузи), нагрудные (култик-тумор, буйин-тумор, зеби-гардон, джевак) украшения, серьги, восстановленные по образцам изделий Ташкентской, Ферганской, Бухарской, Самаркандской, Кашкадарьинской и Хорезмской школ конца XIX — начала XX века. Реклама на Газета.uz
Максуд Аскаров вспоминает, что впервые увидел работы Шарифжона Раупова на одной из столичных выставок декоративно-прикладного искусства около пяти лет назад.
«Его изделия экспонировались с надписью «Из коллекции Шарифжона Раупова, конец XIX — начало XX века. Стояли искусствоведы, сотрудники галереи, и Шарифжон очень скромно говорил им о том, что украшения не из коллекции, а его авторские. Это было трудно представить, потому что в таких техниках никто давно не работает. Я начал следить за ним на выставках, ярмарках, но поверил, что это действительно его изделия только когда попал в мастерскую и увидел, как Шарифжон их собирает», — рассказывает куратор.
Шарифжон Раупов.
Впечатление на исследователя произвело не только высокое техническое мастерство ювелира, но и его образ жизни — Шарифжон-ака будто проживает жизнь своего покойного прапрадеда Абдурауфа Карвонбоши, ювелира и доверенного сановника последнего эмира Бухары Саида Алимхана.
«У узбеков, таджиков есть интересная привычка: когда человек что-то делает, например, готовит или мастерит, он говорит „meni qo’lim emas, bobomni qo’li“ (в переводе „это не мои руки, это руки моего деда“). Шарифжон живёт в такой проекции памяти, которую он воссоздал и в которую всей душой поверил. Он стал ювелиром, как и прапрадед, которого никогда не видел. Построил дом в стиле старой Бухары, окружает себя всем антикварным, ходит в чапане и тюбетейке, потому что ощущает себя человеком XIX века. Происходит это в совершенно не туристическом Карши, где не бывает иностранцев, и это убеждает меня в искренности Шарифжона. Всё это не придуманный образ, он действительно так живёт и из этого состоит. Из-за этой удивительной истории, связанной с памятью, я и взялся за проект», — объясняет Максуд Аскаров.
О своём прадедушке-ювелире Шарифжон-ака узнал в детстве от деда при довольно грустных обстоятельствах — когда сдал в металлолом непонятные железки, хранившиеся в подвале дома. Довольный тем, что избавился от ненужных вещей и заработал, восьмиклассник поспешил к дедушке, однако тот радость внука не разделил. Он рассказал мальчику о том, что в подвале уже долгое время хранятся старинные ювелирные формы и инструменты, которые принадлежали Абдурауфу Карвонбоши, прапрадеду Шарифжона.
Тот был ювелиром при дворе Бухарского эмира Саида Алимхана, чеканил монеты, а впоследствии дослужился до важного сана. В марте 1920 года Абдурауфа Карвонбоши вместе с членами духовенства схватили большевики. Ему удалось бежать и скрыться на территории нынешней Кашкадарьинской области. Ювелир женился, обзавёлся детьми. Спокойная жизнь продлилась восемь лет — в 1928 году Абдурауфа Карвонбоши арестовали сотрудники Объединённого государственного политического управления (ОГПУ) и расстреляли. Где его могила до сих пор неизвестно.
Из поколения в поколение, как реликвию, передавали инструменты, и в каждом надеялись, что кто-то из потомков вернётся к родовому ремеслу, когда время это позволит. Дед Шарифжона-ака тоже об этом мечтал, поэтому вместе с внуком он пошёл искать скупщика металлолома, чтобы вернуть, главным образом, формы для чеканки бухарских монет, но следов не нашли.
«На мой взгляд, тогда Шарифжон обрёл нечто больше — нить памяти, связь с прошлым и глубокую эмоциональную вовлечённость в историю своих предков», — считает Максуд Аскаров.
Максуд Аскаров.
Те самые инструменты, которые принадлежали Абдурауфу Карвонбоши и которыми сегодня работает его праправнук Шарифжон Раупов, можно увидеть в галерее — куратор отвёл им место в центре выставочного зала. В витринах представлены железные щипцы и клещи, пинцеты, самодельный горн, набор медных, латунных и бронзовых штампов, а также вытяжные пластины для проволоки, сделанные из частей бухарских сабель — грозного оружия, разрушительную энергетику которого ювелир направил на созидание.
В проекте «В поисках утраченного амулета» Максуд Аскаров развивает мысль о том, что фамильные украшения могут быть носителями и проводниками исторической памяти. Цель выставки — не столько воссоздание аутентичного образа узбекских ювелирных изделий, сколько попытка обратиться к ним за ответами о том, что они могут рассказать о времени и людях, которым принадлежали, их чувствах.
Принцип «ничего о нас без нас» отражается в видеоряде, созданном при участии документалистов Умиды Ахмедовой и Олега Карпова, который сопровождает экспозицию, одушевляет её. О фамильных украшениях в видеоочерках рассказывают Тамара Якубова, дочь Народной артистки Узбекской ССР Марьям Якубовой, Надира Хидоятова, внучка Народной артисти УзССР Соры Эшонтураевой, Малика Мусаева, внучка легендарной исполнительницы макомов Берты Давыдовой, и другие.
Экспонирование ювелирных изделий отличается от привычной музейной раскладки. По задумке кураторов украшения буквально парят в замкнутом воздушном пространстве витрин. Два фамильных ожерелья, которые принадлежали женщинам в семье Шарифжона Раупова, разместили между двумя листами оргстекла и повесили таким образом, что украшения можно не только со всех сторон рассмотреть, но и буквально примерить.
«Память — это всегда что-то телесное, что можно почувствовать, поэтому мы позволили украшениям дышать и вступать в диалог с посетителями», — объясняет Максуд Аскаров.
Выставка «В поисках утраченного амулета» в Галерее НБУ будет открыта до 1 февраля. До этого времени в планах кураторская экскурсия, намеченная на последние числа месяца, и мастер-класс ювелира Шарифжона Раупова, который состоится 17 января. Анонс экскурсии будет опубликован в Telegram-канале галереи или на странице Максуда Аскарова в Facebook.