Прагматизация центральноазиатской повестки ЕС. Эксперты — о подписании СРПС между Узбекистаном и Евросоюзом

Соглашение о расширенном партнёрстве и сотрудничестве Узбекистана и ЕС стало ещё одним шагом к сближению на фоне растущего интереса Брюсселя к региону ЦА. «Газета» попросила экспертов оценить, что стоит за новой фазой отношений и какие направления сотрудничества станут приоритетными для сторон.

Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев 23−24 октября посетил с официальным визитом Брюссель, где провёл переговоры с руководителями Европейского союза, а также встретился с топ-менеджерами крупных европейских компаний.

Главным итогом визита стало подписание Соглашения о расширенном партнёрстве и сотрудничестве (СРПС). «Газета» попросила экспертов проанализировать амбиции Брюсселя в Центральной Азии, а также рассказать, есть ли между Узбекистаном и Евросоюзом проблемные сферы в отношениях, и поразмышлять о приоритетных направлениях сотрудничества.

Микаэль Левистон, (Франция), сооснователь платформы Observatoire de la Nouvelle Eurasie (ONE), докторант Центра европейских и евразийских исследований при Национальном институте восточных языков и цивилизаций (INALCO)

Подписание Европейским союзом СРПС с Узбекистаном — третьей страной, с которой ЕС заключил такое соглашение в Центральной Азии, — по моему мнению, очевидно свидетельствует о попытках Брюсселя сблизиться со странами региона. Евросоюз демонстрирует амбиции расширить поле своих возможностей в регионе и больше не концентрироваться исключительно на отношениях с Казахстаном. Реклама на Gazeta

После того, как провалились Стратегия ЕС по Центральной Азии 2007 года, фокусировавшаяся, главным образом, на правах человека и демократизации Центральной Азии, Брюссель выбрал более прагматичный подход к региону. Поэтому обновлённая центральноазиатская стратегия ЕС, принятая в 2019 году, уже более прагматично подходит к этим вопросам, акцентируя внимание не столько на демократизации стран региона, сколько на выстраивании устойчивого партнёрства.

Об этом свидетельствует тот факт, что еврофункционеры почти не уделили внимания теме прав человека на апрельском саммите Центральной Азии и Евросоюза. Зато они очень много говорили об экономическом сотрудничестве.

Говоря о двусторонних отношениях между Брюсселем и Ташкентом, я бы хотел отметить, что подписание СРПС вполне логично. С 2016 года отношения между сторонами интенсифицировались, о чём свидетельствует, например, присоединение Узбекистана к системе GSP+ в 2021 году. Кроме того, о позитивной динамике двусторонних отношений свидетельствует рост товарооборота до почти 5 млрд долларов за период 2020—2024 годов.

Конечно, между Узбекистаном и Евросоюзом остаются проблемные сферы. Тот же процесс демократизации и прав человека продолжит быть спорным — пусть и отложенным немного в сторону — вопросом двусторонних отношений.

Ташкент и Брюссель также по-разному подходят к войне в Украине. Если Евросоюз гораздо более активен в критике России и вопросе санкций, Узбекистан придерживается более сдержанной позиции, не признавая официально аннексированные регионы, но и не выступая открыто против Кремля. Санкции против России и их влияние на страны региона, в том числе Узбекистан, могут стать фактором напряжённости в двусторонних отношениях. Но если вспомнить недавние выступления в ООН, президент Мирзиёев не касался активно этой темы, как, например, это сделал его кыргызский коллега.

На мой взгляд, между Ташкентом и Брюсселем есть множество точек для потенциального сближения. Я бы отметил несколько сфер, сотрудничество в которых считаю перспективным.

Во-первых, проекты по созданию мультимодальных транспортных коридоров. Это касается в первую очередь Транскаспийского транспортного маршрута (Срединного коридора). Узбекистан внимательно следит за тем, что происходит на Кавказе, проявляя интерес к проекту Зангезурского коридора. Особенно на фоне позитивных сдвигов в отношениях между Арменией и Азербайджаном. Подобные проекты предоставят Ташкенту дополнительную возможность для экспорта в страны ЕС.

Кроме того, не стоит забывать про программу Global Gateway, которая пока не получила значительного финансирования ЕС для стран Центральной Азии, но в которой очень чётко предусматривается центральноазиатское направление.

Во-вторых, сотрудничество в сфере критически важного сырья (редкоземельных металлов). Стороны подписали меморандум о взаимопонимании между ЕС и Узбекистаном по сотрудничеству в области критически важного сырья. Европейская сторона давно проявляет интерес к этой теме, а Узбекистан обладает значительным потенциалом в сфере геологоразведки и добычи.

В-третьих, сотрудничество в сфере энергетического перехода. А именно, развитие солнечных и ветровых электростанций, а также управление водными ресурсами.

Фабиенн Боссёйт (Бельгия), доцент Гентского университета, эксперт по отношениям между ЕС и Центральной Азией

Я считаю, что Европейский союз стремится играть более активную роль в Центральной Азии. И обновление договорной основы отношений со странами региона об этом свидетельствуют. Предыдущее соглашение устарело, поскольку было подписано ещё в 1990-х годах. Заключение новых двусторонних соглашений создаёт основу для обновления отношений.

Вместе с тем это является чётким сигналом со стороны стран Центральной Азии, что они сами хотят укреплять отношения с ЕС. Сегодня у стран региона, как никогда прежде, есть сильный интерес к диверсификации внешних связей, чтобы избежать чрезмерной зависимости от одного или нескольких партнёров. Углубление отношений с ЕС посредством заключения Соглашений о расширенном партнёрстве и сотрудничестве (СРПС) полностью соответствует этой цели.

Если говорить о двусторонних отношениях между Узбекистаном и ЕС, то, безусловно, существует целый ряд вопросов, по которым позиции сторон расходятся. И главным я бы отметила ценности, которых придерживаются стороны. ЕС, несмотря на частую критику и обвинения в двойных стандартах, настаивает на уважении своими внешними партнёрами таких либеральных принципов, как демократия, права человека и верховенство закона. И несмотря на то, что за последнее десятилетие отношения между Брюсселем и Ташкентом заметно укрепились, различия в подходе к трактовке этих ценностей сохраняются.

Тем не менее, существует также широкий спектр вопросов, по которым позиции сторон совпадают, что создаёт основу для консолидации сотрудничества. Отмечу, что направления, обозначенные в действующей многосторонней индикативной программе ЕС для Узбекистана, должны оставаться приоритетными в среднесрочной перспективе. Это, в частности, поддержка цифрового и «зелёного» перехода, повышение потенциала и цифровой грамотности, а также развитие устойчивого агропродовольственного сектора.

К этим направлениям я бы добавила сотрудничество в сфере критически важного сырья, в частности поддержку в промышленной переработке. Узбекистан мог бы получить огромные выгоды, если бы смог не только добывать, но и самостоятельно перерабатывать свои стратегические ресурсы, укрепляя тем самым своё положение в глобальных цепочках.

Однако, на данный момент складывается впечатление, что ЕС сфокусирован лишь на доступе к критически важным ресурсам Узбекистана, а не в поддержке его промышленного потенциала в данной сфере. Проявив готовность содействовать развитию перерабатывающей отрасли, ЕС мог бы укрепить свои позиции в качестве ключевого партнёра Узбекистана.

Зилола Юнусова, руководитель отдела Центра внешнеполитических исследований и международных инициатив

Подписание СРПС с Узбекистаном, на мой взгляд, можно расценивать как твёрдое намерение Европы на долгосрочное присутствие в Центральной Азии.

СРПС предполагает создание конкретных механизмов сотрудничества в широком спектре направлений, включающих не только торгово-экономическое взаимодействие и привлечение инвестиций, но и реализацию совместных проектов в области цифровизации экономики и транспортной взаимосвязанности. Тем самым Брюссель будет оказывать весомую поддержку внутренним реформам и процессам укрепления регионального сотрудничества в Центральной Азии. В итоге это должно привести к формированию в регионе близких к европейским политических и экономических стандартов.

Стоит признать, что между Ташкентом и Брюсселем остаются темы, которые являются предметом споров. Например, проблема защиты прав человека. Эта тематика сохраняется в двусторонней и региональной повестке ЕС. Однако в новых геополитических и геоэкономических реалиях Брюссель, в целом, проявляет прагматизм в диалоге со странами Центральной Азии, проявляя понимание к особенностям традиций, ценностей и менталитета населения стран региона.

Узбекистан в свою очередь сохраняет твёрдую приверженность продолжению реформ госуправления, экономики, правовой сферы под общим девизом «Все для интересов народа». Это создаёт основу для расширения двустороннего узбекско-европейского сотрудничества, открывает новые возможности для взаимодействия.

Ещё одним фактором, ограничивающим развитие более тесного сотрудничества, является географическая удалённость при отсутствии прямых транспортных коридоров. Это проблема, которая потребует поиска реальных решений с привлечением средств. Реализация совместных инвестиционных проектов, включая создание совместных производств, поставки критически важного сырья и другие напрямую зависят от наличия надёжных транспортных соединений, не подверженных геополитическим рискам.

В этой связи развитие Срединного коридора может стать важным драйвером для улучшения торговых и логистических связей между Узбекистаном, ЕС и другими регионами. Хотела бы обратить внимание на то, что Узбекистан в процессе реализации различных транспортно-коммуникационных проектов придерживается конструктивного подхода, заключающегося не в стремлении выстраивать маршруты «в обход России», как это предполагается европейскими партнёрами, а в создании новых устойчивых вариантов коммуникации с международными рынками.

Что касается перспективных направлений сотрудничества, я бы отметила следующие.

Во-первых, развитие человеческого капитала. Это поможет нашей стране успешно интегрироваться в международную экономику, сформировать устойчивые связи с европейскими и развитыми странами в целом. Особое внимание следует уделить таким направлениям, как информационные технологии, инженерия, искусственный интеллект, биотехнологии, устойчивое развитие и другие.

Во-вторых, сотрудничество в области адаптации и противодействия климатическим изменениям. В первую очередь это касается вопросов рационального использования питьевой воды, борьбы с засухой, экологизации городской жизни, управления отходами. ЕС обладает широким опытом и передовыми технологиями в этих сферах. Поэтому подобное сотрудничество поможет не только адаптироваться к текущим изменениям климата, но и создать более экологичное будущее для следующих поколений.

В-третьих, развитие инфраструктуры, охватывающее как транспорт и логистику, так и цифровую экономику и информационные технологии. Узбекистан развивает IT-парки и стартап-инкубаторы, а Европа по-прежнему является одним из мировых лидеров инновационного и технологического развития.

Шухрат Таджиев, доктор политических наук

Подписание СРПС можно расценивать как яркую демонстрацию долгосрочных амбиций Евросоюза. Брюссель заинтересован в расширении взаимоотношений со странами Центральной Азии на качественно новом уровне. При этом, на мой взгляд, Евросоюз никогда не терял интереса к региону. Несмотря на то, что отношения переживали периоды спада, контакты на межрегиональном и двустороннем уровнях сохранялись. Поэтому данное событие вписывается в логику позитивных процессов во взаимодействии между ЕС и Центральной Азией.

Самаркандский саммит Центральной Азии и Евросоюза в апреле, определив ключевые направления развития этого формата, ещё раз подтвердил признание геополитической субъектности и идентичности Центральной Азии. Узбекистан является драйвером центральноазиатского сближения и совместной работы по продвижению таких многосторонних проектов, как Срединный коридор, «зелёная» энергетика, торговля, трансфер технологий. Ташкент играет решающую роль в обеспечении региональной безопасности. Таким образом, подписание СРПС — это логический результат последовательной и взвешенной политики Узбекистана по развитию отношений с ЕС, в том числе в межрегиональном контексте.

Стоит также обратить внимание на геополитический контекст, связанный с переустройством международного порядка. Долгосрочные интересы Узбекистана и ЕС, а именно обеспечение благоприятных внешних условий для сбалансированного развития в период глобальной неопределённости, совпадают.

Важно и то, на мой взгляд, что расширение взаимодействия ведётся не назло третьим сторонам или естественным конкурентам, а с учётом нынешних стратегических реалий и взаимного признания потенциала сторон.

Если рассуждать о вопросах, которые ранее препятствовали развитию двусторонних отношений, стоит, в первую очередь, отметить тему демократизации и права человека. Этому направлению европейские страны традиционно уделяют отдельное внимание. Были периоды, когда обсуждения этих вопросов перерастали в жаркие политические споры. Сегодня ситуация изменилась: давление заменил конструктивный диалог, настороженность сменилась доверием. Теперь можно говорить о взаимном проецировании «мягкой силы», когда Узбекистан широко представляет в Европе собственные культурно-цивилизационные ценности и демонстрирует прогресс в демократическом развитии.

К другим сферам, которые могут препятствовать эффективному сотрудничеству, я бы отнёс различия в экономических моделях и экологических стандартах, не способствующую торговле географическую отдалённость, растущая геополитическая конкуренция внешних сил за влияние на Центральную Азию, а также существующие санкционные ограничения.

Важно отметить и позицию сторон по ключевым международным вопросам. Сегодня международная обстановка остаётся неоднозначной и труднопрогнозируемой, насыщена конфликтами и противостояниями. Противоречия углубляются не только между давними соперниками, но и близкими союзниками. Поэтому, как мне кажется, важно, что в подписанном СРПС между Брюсселем и Ташкентом подтверждается приверженность принципам и нормам международного права.

Что касается перспективных направлений сотрудничества, выделил бы следующие три приоритета. В первую очередь, совместная работа над проектом Транскаспийского транспортного коридора, от которого зависит большинство экономических программ. Кроме того, эффективная реализация положений СРПС, касающихся сотрудничества в сфере критически важного сырья. И, наконец, взаимодействие в сфере «зелёной» экономики и «зелёных» технологий, утилизации отходов, управления водными и земельными ресурсами, обеспечения устойчивой городской инфраструктуры, восстановления Аральского моря.