Год назад, 5 ноября 2024 года, президентские выборы в США выиграл Дональд Трамп. Прошедший период (его имеет смысл отсчитывать именно со дня выборов, потому что поворот всей американской повестки начался уже тогда, а не в январе, когда Трамп официально въехал в Белый дом) показал, в чем Америка может меняться, а в чем нет. Чрезвычайная колоритность главы государства создает соблазн списать происходящее на особенности его личности. И они, без сомнения, придают всему привкус легкой осатанелости. Но это не отрицает американские политические обыкновения, скорее их утрирует. И позволяет лучше их разглядеть.
Что изменилось во внешнем поведении Соединенных Штатов? Отменена приверженность единому идейно-политическому подходу, в соответствии с которым Вашингтон стремился воплощать в жизнь свои интересы. Либеральный мировой порядок, который в разных вариациях США продвигали и укрепляли с середины прошлого века, не случайно в последнее десятилетие перекрестили в «порядок, основанный на правилах». Набор правил исходил прежде всего из интересов западных держав, но подразумевалось, что эти правила в целом выполняются. Не только внешним по отношению к Западу миром, но и им самим. Ну и сам факт их наличия создавал рамку, в которой осуществлялись международные отношения.
Соединенные Штаты — 2025 действуют, не признавая рамок. Если попытаться определить, в чем стержень подхода Трампа, — это стремление иметь дело с каждым визави строго по отдельности. Никаких сложных конструкций, тем более институтов. Лицом к лицу и по понятиям, то есть в соответствии с соотношением сил. А поскольку в Белом доме уверены, что в формате один на один Америка заведомо сильнее любого собеседника, то такой способ ведения дел и надо активно поощрять.
Это означает, что традиционные институты, даже те, которые американцы инициировали и активно использовали, уже не нужны. Они не расширяют возможности, а создают ненужные обременения. Тем более вредоносны новые структуры, где ведущие роли играют незападные государства. Отсюда, например, острая враждебность к БРИКС. Он небезосновательно воспринимается как сообщество тех, кто хотел бы объединить усилия для обхода влияния США.
Как ни парадоксально это прозвучит, Дональд Трамп хорошо вписывается в многополярный мир, даже является его адептом (сам он очень удивился бы такой характеристике). Среда, в которой разные по весу и мощи игроки постоянно взаимодействуют друг с другом, устраивает того, кто по определению обладает форой. Правда, многополярность тогда должна быть совсем стихийной, без механизмов для сглаживания противоречий и компенсации разницы в потенциалах.
Соединенные Штаты-2025 действуют не признавая рамок
Иными словами, до Трампа американская установка состояла в поддержке глобализации не только экономической, но и политической. Целостность мира с Соединенными Штатами на вершине считалась средством реализации целей США. Теперь в качестве такого же средства рассматривается раздробленность мира — и экономическая, и политическая.
В остальном изменилось мало. Американская гегемония, переоформленная под другие лозунги, сохраняется как аксиома. Идеологизация внешней политики как способ подачи меркантильных интересов тоже на месте. Только теперь это не большое полотно «демократии против автократий», а более конкретные картинки, отсылающие к прежним временам. Например, свежее заявление Трампа, что Нигерия получит интервенцию, потому что не заботится о своих христианах, — консервативная версия вооруженного продвижения демократии в предшествующие пару десятилетий. А желаемая смена режима в Венесуэле объясняется практической задачей борьбы с наркотрафиком в Северную Америку (Венесуэла до сих пор почти не упоминалась в этом контексте, но какая разница). По стечению обстоятельств Нигерию и Венесуэлу роднит наличие там больших запасов нефти, а Соединенные Штаты как раз хотят вытеснить с мирового рынка Россию и Иран. Но это, понятно, случайное совпадение.
Ну и, конечно, готовность применять силу, в принципе свойственная американской политике, никуда не делась. Трамп не просто так вспомнил давний лозунг «мира через силу». Правда, надо отметить, что применение военной силы по-трамповски имеет специфику. Он и его соратники категорически не хотят втягиваться в продолжительные конфликты, быстрый удар с максимальным внешним эффектом — это оптимальный вариант. Ну и дипломатическая активность, сопровождаемая закулисным давлением и максимально громким восхвалением любого результата.
Лучше это или хуже того, что было до этого года, можно обсуждать. С одной стороны, прямое заявление желаний, которые отчасти диктуются вечными инстинктами, лучше многоступенчатого лицемерия. С другой, бессвязная экзальтация и импульсивный напор, которые стали фирменным стилем 47-го президента, слегка пугают — заиграться может каждый.
Прямое заявление желаний лучше лицемерия, но импульсивный напор Трампа слегка пугает
Как вести себя в этой ситуации контрагентам США? Первое, что приходит в голову, — ориентироваться на то, чего так остро не любит Трамп: чтобы его визави объединяли усилия. Речь сейчас не может идти о крупных институциональных проектах. Но аккумулировать возможности, чтобы совместно достигать конкретных целей, — тактика вполне разумная. Какими бы поворотами ни изобиловала дальнейшая трансформация Америки.
СШАДональд ТрампКолонка Федора Лукьянова